-
+7 (495) 278-11-01
Вступить в RSAVA
Главная » Новости и события » На повестке дня » Интервью c президентом RSAVA С.В.Середой

Интервью c президентом RSAVA С.В.Середой

Не так давно ветеринария законодательно признана социально ориентированным бизнесом. Декларация сама по себе неплохая, но есть ли реальная польза от этого правительственного решения? И как реально обстоят дела в этой сфере? Об этом сегодня разговор с Заслуженным ветеринарным врачом РФ, почетным профессором Московской ветеринарной академии им. Скрябина, почётным профессором Донского аграрного университета, президентом Ассоциации практикующих ветеринарных врачей Сергеем Середой.

Ответы Сергея Владимировича на некоторые из вопросов могут показаться парадоксальными или неудобными. Но, тем не менее, мы предлагаем читателю задуматься над сказанным и понять, как заслуженный врач прав…

– Сергей Владимирович, на публичных мероприятиях Вы говорите о том, что сегодня состояние ветеринарии в России, в целом, не слишком хорошее. И при этом много нареканий вызывает система специального образования. Так что, перспективы пока не радужные?

– Перспективы в нашей ветеринарии есть и будут. Эта сфера развивается потому, что сама жизнь этого требует. Развивается и государственная, и частная ветеринария. Но при этом было бы правильно, если бы совершенствовалось ветеринарное образование. Оно, к сожалению, не совершенствуется никак.

– То есть, имеем то, что имеем?

– Да, на сегодняшний день около шестидесяти факультетов и вузов готовят непотребное количество ветеринарных специалистов низкой квалификации, которые не способны конкурировать на международном рынке. Все попытки что-то изменить – а мы с этим бьёмся почти двадцать лет – пока ни к чему не приводят. Поменялось уже несколько министров сельского хозяйства, и ни один из них серьёзно не занимался высшим ветеринарным образованием. Все предпринимаемые попытки – это даже не полумеры, поэтому ветеринария развивается с теми кадрами, которые даёт сегодня высшая школа.

– Но ведь классные специалисты есть. Откуда они берутся?

– Наш бизнес сам уже приспосабливается к этой ситуации: переобучает и дообучает специалистов. Но это совершенно ненормальная ситуация. Мы об этом постоянно пишем всем министрам. Какие-то подвижки есть, но, их можно сравнить с броуновским движением. Надо подключать бизнес к этим процессам, чтобы мы высказывали своё мнение. Ведь именно мы являемся конечным потребителем этих кадров. А сейчас получается, что ВУЗы варятся в собственном соку, без учёта наших интересов. Они готовят специалистов непонятно для кого.

– Как, на Ваш взгляд, должно меняться ветеринарное образование?

– Должны быть совершенно другие программы. Сейчас в них много ненужных предметов. Давайте посмотрим: преподают ли на ветеринарном факультете во Франции или Америке философию? Нет, конечно! Занимаются ли там физкультурой в аграрном вузе? Нет! Там есть факультативы. Хочешь – иди штангу поднимай. Но основное время занимайся только профессией! На последнем курсе должна быть специализация: сельское хозяйство или так называемые «петс» – животные-любимцы. Семьдесят процентов специалистов в мире занимаются «петсами». А у нас специализации вообще нет. Кроме того, должна быть чёткая система послевузовского образования по направлениям ветеринарной медицины.

– Это касается врачей. А что происходит с младшим и средним персоналом? Мне самой приходилось сталкиваться с медсёстрами, которые даже не умеют делать уколы, боятся пациентов-животных.

– Это тоже проблема. У нас сейчас не развита система техникумов. Системы фельдшерского обслуживания фактически нет. Но, несмотря на это, мы как-то сами выбираемся из этого болота. Не могу сказать, что ветеринария у нас безобразная, но она отстаёт от мирового уровня на несколько десятков лет. У нас даже литература для последипломного образования почти вся переводная и не всегда хорошая.

– То есть и наша ветеринарная наука не на высоте?

– Хорошие специалисты есть, но они «точечные». И учёные у нас есть, и открытия, но не работает сама система. Вернее, этой системы пока нет.

– Радует слово «пока». Значит, оценка сегодняшней российской ветеринарии…

– Три.

– И это при том, что спрос на эти услуги есть.

– Он всегда есть. И на услуги. И на образование. И агросектор, и «петс» испытывает катастрофический голод в квалифицированных кадрах

– Давайте перейдём к вопросу социальности ветеринарного бизнеса. На прошедшем недавно Форуме по безнадзорным животным выдвигалась идея создания некоего фонда, напоминающего человеческую систему ОМС. Как Вы относитесь к этой идее?

– Я не слышал ни о чём подобном в мире. Вряд ли надо избирать какой-то свой особый путь. Есть мировой опыт. Но, если частная система будет работать, то почему нет? Но государство не должно тратить на это средства. Пусть лучше тратит на детей.

– Но вот я, например, не против, чтобы прийти в некое учреждение, купить там страховой полис, и иметь за эти средства некий стандартный набор услуг первой ветеринарной помощи для своих питомцев.

– Вообще, я подобные идеи уже тридцать лет слышу. Но дело пока не идёт. Страхование сельскохозяйственных животных уже немного началось, а вот «петс» – пока нет.

– Тут напрашивается ещё одна подтема. Ветеринарные услуги достаточно дороги, а животных держат не только богатые люди, но и те, кто имеет доход ниже среднего. Я знаю многих ветеринарных врачей, которые таким людям помогают: скидками, кредитными линиями. Но нужна ли целостная система льготного обслуживания?

– Я думаю, что в государственном масштабе – нет. Не то, что я к этому отрицательно отношусь. Ради Бога, пусть кто-то сделает работающую систему. Но ни в одной западной стране даже хомячка просто так нельзя завести. Ты должен доказать, что способен оплачивать его жизнь, ветуслуги, корм и так далее. У нас люди заводят животных «потому, что…», а потом хотят, чтобы им давали какую то скидку. На основании чего? У нас же не вся страна состоит из людей, которые любят животных. Есть совершенно индифферентные. Есть те, кто их не любит. И эти люди обязательно спросят: «А почему мы должны свои налоги отдавать на чужих животных?»

– Я говорю больше не о государстве, а о какой-то вашей внутренней структуре.

– Ассоциация – это такая структура, которая занимается, в основном, последипломным образованием и защитой своих корпоративных интересов. Льготы и скидки – это не задача Ассоциации, это, скорее, социальная задача. Но, если кто-то на себя возьмёт такую роль, то, с моей точки зрения, он молодец. А государство, повторяю, не должно здесь ничего финансировать.

– Но что, в результате, с ценовой политикой? Хотя понятно, что препараты не дешёвые, дорогое оборудование, да и труд врача должен оцениваться достойно.

– Тут есть один немаловажный момент. На сегодняшний день есть государственные клиники. Они получают дотации от государства. Я считаю это недобросовестной конкуренцией. Ведь частные клиники никаких льгот не получают. А в мире вообще не существует государственных клиник. Есть что-то похожее при университетах, но они тоже не бесплатны.

– А так называемый «развод клиента на деньги»?

– Да, другое дело, что у нас уровень клиник не всегда соответствует требованиям. Масса мошеннических схем появилась в последнее время: как обмануть владельца животного и заработать деньги, ничего не сделав.

– В чём причина?

– Это произошло потому, что сегодня рынок ветеринарии не контролируется никак. Эта деятельность даже не лицензируется.

– Вы за возвращение строгого лицензирования?

– Да, и лицензирование должно осуществляться не государством. Те лицензии, которые выдавало в своё время государство, были сплошной взяткой. Эта бумажка как-то регулировала рынок, но эта регуляция была построена вся на взятках.

– То есть, лицензирование должно быть в рамках профессиональной ассоциации?

– Безусловно, в рамках общественных организаций. Во всём мире так и делается. Например, во Франции: хочешь ты этим заниматься – вступи в специальный орден, заплати деньги и только после этого ты сможешь работать. И это не добровольное вступление, а обязательное. И государство делегирует этой организации часть своих полномочий. А в России нет ещё такой культуры. Отсюда и полный беспредел.

– Получается, что механизмов контроля недобросовестных ветеринаров мало?

– Очень мало. Любой желающий сейчас может купить какое-то, даже не сертифицированное? оборудование, не иметь ни фармлицензии, ни лицензии на источники ионизирующего излучения. Потом он открывает клинику… Зачастую у нас ветеринарные услуги оказывают вообще не врачи. Это как «чёрные риэлторы», такая же ситуация. Соответственно и стоимость услуг разная. Опять хорошие клиники оказываются в неравных конкурентных условиях.

– В этих условиях довольно трудно выживать. Тем не менее, одна из важнейших тем в этой сфере – взаимодействие ветеринарии и зоозащиты – волнует, не побоюсь преувеличения, миллионы любителей животных. Есть ли сознательная, ответственная связь этих двух составляющих?

– Связь есть, но у нас, опять же, нет такой массовой культуры. Почти напрочь отсутствует институт волонтёрства, когда ветеринарный врач бесплатно работает в приютах. Единицы врачей этим занимаются. Это надо развивать, и мы работаем над этим. В том числе и с различными общественными организациями, помогаем монастырям, где держат животных. Финансово это непросто. Кроме того, врач тратит своё личное время, потому что даже бесплатно надо хорошо выполнять свою работу. Но это нужно.

– Возвращаемся к качеству услуг вот в каком ключе: есть ли отличие ветеринарии московского региона от других «городов и весей» России?

– Несомненно. Это самый богатый регион, даже от Санкт-Петербурга сильно отличается. И развивается по-другому, в отличие какого-нибудь губернского города. Отличается в лучшую сторону и государственная, и частная ветеринария. Здесь, в центре, есть институты, проводится много профессиональных мероприятий. Но и в провинции есть замечательные клиники. Например, в Екатеринбурге. Они не уступают московским. В Новосибирске очень неплохая ветеринария, известная эндоскопическая школа в Кургане. Но, в общей массе, если брать райцентры, то хочется плакать от той ветеринарии, которая там сегодня есть.

– Есть один, весьма болезненный вопрос, который порой приводит в ужас защитников животных – эвтаназия. Споры на тему «усыплять-не усыплять» не утихают в обществе.

– А не должно быть никаких споров. Понятие «эвтаназия» есть, хотя его многие боятся произносить. Но есть животные, которые очень страдают, и врач уже не в силах помочь. Надо делать эвтаназию, но это должна быть безболезненная и тихая смерть. У нас же в России этой тихой смерти практически нет. В основном, и частные, и государственные клиники применяют дикие способы эвтаназии курареподобными препаратами. Особенно это массово проявляется в сельском хозяйстве, когда идут эпизоотии и надо усыпить большое количество животных бескровно. В Европе, да и в других странах это немыслимо, это – тюрьма. Я сторонник гуманной эвтаназии. Но при этом ко мне не может прийти человек в клинику и сказать: «Я хочу усыпить животное, потому что не хочу его содержать». У нас разговаривать об этом никто не будет. Для меня это табу. Это должно преследоваться, должно вводиться не только административное, но и уголовное наказание за подобные попытки.

– Позиция замечательная, но воз в отношении «тихой и безболезненной смерти», как говорится, и ныне там.

– Как это делать? Трудно сказать. У нас в вузах не преподают милосердия. Студентам говорят, что надо применять курареподобные препараты. Из ВУЗов выходят специалисты, уже настроенные на жестокость

– Ваша ассоциация может как-то изменить ситуацию? Какие у Вас уже есть успехи, в целом?

– Хотелось бы, чтобы было лучше, чтобы мы чего-то добивались. Конечно с 1994 года, со дня основания Ассоциации, у нас уже есть победы. Первые в стране начали последипломное образование. Вот это успех. Чем больше качественных организаций занимается последипломным образованием, тем лучше. Мы считаем своей заслугой то, что отстояли почти тридцать врачей, которых преследовало ныне расформированное нарковедомство. На них заводили уголовные дела в связи с кетамином. Эти люди остались с семьями, они социально адаптированы в жизни.

– Что касается образования – вот вам и «зелёный свет».

– Я надеюсь, что в скором времени появится частное ветеринарное образование или какие-то партнёрства. Но это осилить отдельному специалисту просто невозможно. Мне, например. У меня нет нефтяных скважин, нет дешёвых кредитов. А вот если будет какое-то партнёрство, где государство даст здание, кредиты… Тогда, даже не вкладывая в это миллиарды, государство от этого только выиграет, получив квалифицированных специалистов.

– А из будущих, уже намеченных событий – что будет интересного?

– Мы добились того, что в 2019 году в Санкт Петербурге впервые будет проходить Европейский ветеринарный конгресс. Это было очень непросто сделать. Тем более, что первую заявку мы подавали, когда начались все эти политические истории с Украиной. Нам было крайне сложно сделать всё. Первые заявки мы вообще проиграли, и у меня тогда возник вопрос: «Существует ли демократия в Европе?» Однако мы не поставили на этом крест, убедили европейское сообщество и победили. Только две страны воздержались. Остальные страны проголосовали за проведение у нас Европейского конгресса по животным-любимцам.

Редакция благодарит Сергея Владимировича Середу за интервью. Хочется надеяться, что наша российская ветеринария встанет на путь интенсивного развития и преодолеет то расстояние, которое отделяет её сейчас от передовой мировой науки и медицины животных.

Татьяна Гурышкина

Источник

Другие новости и события:

Наши партнеры

Информация для парнеров