Любой человек, который хотя бы день проработал курьером, знает, что удовольствие, получаемое от этой работы напрямую зависит от веса ноши. Несомненно, что перевозка тяжелых грузов имеет свои преимущества: всего лишь в течение нескольких часов сумка с электротехникой способна превратить вас из разнеженного сибарита в видавшего виды бойца-пролетария, знающего, что такое жизнь и ценящего простые, бесхитростные удовольствия.
Тем не менее, я, как и, наверное, подавляющее большинство, предпочитаю не связываться с предметами, весящими более десяти килограмм: это позволяет сохранять жизнерадостность и легкость мыслей, которые необходимы в таком городе, как Москва.
В этом году мне повезло: я развозил приглашения на очередной ветеринарный конгресс и сопутствующие агитационные материалы. Плакаты, приглашения, календарики – вот и все, что я носил с собой.
Моя задача заключалась в том, чтобы развозить все это по ветеринарным клиникам Москвы. В каждую клинику я должен был привезти два плаката, одно приглашение и один календарик.
Возможно, вы заметили, что я говорю «календарик», а не «календарь», и сочли это достаточно мерзким отношением к слову, обозначающему столь важную для всего человечества вещь. Не буду спорить: уменьшительно-ласкательные суффиксы – это, в целом, удел людей слабых и посредственных. Однако в данном случае у меня есть оправдание. Дело в том, что этот предмет оказывает совершенно особое действие на персонал ветеринарных клиник.
Плакаты и приглашения, в лучшем случае, не вызывали никакой реакции вообще, в худшем – сдержанное недоумение. Кстати, нужно заметить, что ни разу за почти две недели ни один человек не нагрубил мне, и я, безусловно благодарен ветеринарному сообществу за это. Так вот, принципиально иное влияние оказывают календарики. Не знаю почему, но когда люди видят эти, казалось бы, незамысловатые вещицы, их настрой меняется радикально. Они бросают веселый, но слегка недоверчивый взгляд сначала на календарик, потом на вас, словно спрашивая: «А не разыгрываешь?»,- а после этого рассыпаются в благодарностях и глаза их наполняются нежностью. Вы словно оказываетесь в некой интимной, дружеской атмосфере. Вы – не какая-то разновидность коммивояжера как это было всего секунд семь назад, а старый приятель, которого просто не признали сразу, ведь давно не виделись, да и вообще...
Надеюсь,вы теперь понимаете, что это случай особый, и слово «календарь» тут неподходяще. Оно отдает грубостью и канцеляризмом.
Единственным, кто не поддался на чары этого предмета,оказалась женщина в клинике N, которая была чрезвычайно радушна настроена с того момента, как я вошел в дверь, однако, когда узнала, что привезенное мной приглашение никоим образом не является билетом на конгресс, и что за участие в нем надо еще заплатить, резко изменилась в лице (по правде говоря, я даже слегка за нее испугался) и погрузилась в печальную задумчивость. Такой я ее и оставил, не помог даже календарик.
Является ли такая любовь к календарикам профессиональной особенностью ветеринарных врачей, или это характерно для русской души как таковой? Тут судить не берусь, пусть за дело берутся социологи.
Кстати, насчет русской души. Я не мог не заметить особенности, которая присутствует чуть ли не в половине московских ветклиник и которая, как мне кажется, напрямую связана с одной нашей национальной чертой. Я говорю об отсутствии регистратуры. Поясню, что я имею в виду. Возможно, вы замечали, что жители России с невероятным презрением относятся к способам организации пространства, таким, например, как дорожная разметка, двери, дорожки, переходы. Вернее сказать, они их просто не замечают. Русский человек всегда предпочтет перелезть через забор или под ним, пройти по газону, перебежать через дорогу, а не пользоваться проторенными для него городской администрацией путями. Я и сам таков. Ненавистники нашей родины скажут, конечно, что причина этому – слабо развитое правосознание или рабская психология. В общем, какую-нибудь гадость. Я гадости не скажу. Дело тут, по-моему, во вполне понятном желании оптимизировать усилия: зачем идти к переходу, если можно просто перебежать дорогу, или для чего огибать двор по дорожке, если есть газон? Кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая. Думаю, именно такое отношение позволило России первой добраться до космоса. Кто-то просто посмотрел на звезды и подумал «А чего тут, собственно, мудрить?».
Но все же в некоторых случаях это дает осечку. Отсутствие регистратуры – как раз один из этих случаев.
Я понимаю логику тех, кто не задумывается об установке стойки регистратуры. Она воспринимается как та самая дорожка, огибающая газон, как назойливая преграда, которая вроде как должна помогать, но, на самом деле, лишь отделяет людей от того, зачем они приходят в ветеринарную клинику. В реальности это, конечно, не так. Я убежден, что главное назначение регистратуры – служить чем-то наподобие буя для людей, которые не работают в клинике. Около нее они могут почувствовать себя спокойно. Это точка отсчета. Заходя в клинику, где нет регистратуры или хотя бы простой стойки, выполняющей схожую роль, я терялся: открытые двери кабинетов, клиенты, шныряющие с деловым видом врачи. Вся обстановка требует немедленного действия, но какого именно?
Так что, если вы вдруг владелец клиники или ее директор и размышляете о том, стоит ли установка регистратуры затраты средств и ресурсов, то знайте – это тот случай, когда клиенты будут рады «пойти по дорожке».
Еще одна вещь, поразившая меня за время моих странствий – невероятное разнообразие помещений в которых ютятся клиники. Подвальные клиники, многоэтажные клиники, клиники размером с небольшой отель и клиники, в которых в приемной ноги упираются в противоположную стену. Клиники на территории промзон, научных институтов и элитных клубов любителей машин. Одна из клиник находилась в небольшом бетонном замке (да-да, именно так), который можно обнаружить в переулке неподалеку от метро Жулебино.
Что тут скажешь? Во всех закоулках цветет и разрастается жизнь ветеринарного сообщества! Это особенно радует, учитывая то, что все врачи, которых я по случайности заставал за приемом, вели себя со зверьми дружелюбно (о профессионализме я судить не могу) и заставляли вспомнить о девочке Насте из повести Андрея Платонова «Котлован», которой «было хорошо, что животные тоже есть рабочий класс".
Автор: Середа Дмитрий Сергеевич
.png)
